Таким образом, из табл. 3 наглядно видно, что трем этапам
научно-кибернетического принципа производства соответствуют три К-волны
(с четвертой по шестую). Соответствие здесь даже выше, чем у первых трех
К-волн с промышленным принципом производства, за счет сокращения
длительности этапов научно-киберне-тического принципа производства и
приближения их длительности
к длине одной К-волны.
Особенности четвертой К-волны в связи с началом кибернетической
революции. Четвертая К-волна (вторая половина 1940-х – 1980-е годы)
пришлась на период начальной фазы кибернетической революции. Начало
новой производственной революции – особый период, который связан с
быстрым переходом к более высокому состоянию технологической
составляющей экономики. Все накопленные к этому времени инновации плюс
большое количество новых инноваций аккумулируются в новую систему, что
производит поистине синергетический эффект. Естественно предположить,
что повышательная фаза К-волны, совпадающая с началом
производственной революции, может оказаться более мощной, чем А-фазы
других К-волн . Особенностью повышательной А-фазы четвертой К-волны
(1947–1974 годы) как раз и было то, что процесс
ее разворачивания совпал с научно-информационной фазой кибернетической
революции. В результате в этот период образовался более плотный кластер
инноваций, чем было во вторую, третью и пятую волны. Сказанное также
объясняет, почему в период 1950–
1960-х годов темпы экономического роста в Мир-Системе были более
высокими, чем в А-фазах третьей и пятой К-волн. В свою очередь
понижательная фаза четвертой К-волны (1970–1980-е годы) также пришлась
на последний период начальной фазы кибернетической революции. Это во
многом объясняет, почему данная понижательная фаза оказалась короче, чем
понижательные фазы других
К-волн.
Пятая К-волна и задержка новой волны инноваций. Ожидалось, что
1990-е и 2000-е годы принесут новую радикальную волну инноваций,
сравнимых по революционности с появлением компьютерных технологий и
способных создать новый технологический уклад. в качестве прорывных
назывались именно те направления, которые уже обозначались и которые
теперь, как предполагается, станут основой для новой – шестой –
К-волны. Однако основой для пятой волны стали развитие и диверсификация
уже созданных цифровых электронных технологий и бурное развитие
финансовых технологий. Те инновации, которые реально сформировались в
течение пятой К-волны, как, например, «зеленая» энергетика или
нанотехнологии, не растут необходимыми темпами. Эта задержка объяснялась
по-разному, но в целом не получила достаточного теоретического
обоснования (см., например: Полтерович 2009). Однако в объяснении может
помочь учет особенностей средней фазы производственной революции (и
соответственно второго этапа принципа производства).
В отношении периода 1990–2020-х годов (средней фазы кибернетической
революции) речь идет о том, что для начала нового инновационного рывка
необходимы, во-первых, «подтягивание» политической составляющей мира к
экономической; во-вторых, «подтягивание» уровня развивающихся стран к
развитым. Этот период по своей функциональной природе менее
инновационный, недаром данную фазу мы называем модернизационной, то есть
широко распространяющей и улучшающей созданные ранее инновации;
следовательно, в это время идет «подтягивание» периферии к центру, а
также происходят необходимые изменения в структуре общества. Таким
образом, в указанной задержке внедрения нового поколения
инноваций нет ничего удивительного. Во-первых, центр не может
бесконечно опережать в развитии периферию, то есть разрыв между
развитыми и развивающимися странами не может все время увеличиваться.
Во-вторых, экономика не может постоянно опережать политическую и иные
составляющие, иначе возникают очень сильные диспропорции и деформации. А
внедрение новых технологий широкого применения, безусловно, ускорило бы
развитие экономики и усилило диспропорции. В-третьих, внедрение и
распространение новых базисных технологий происходит не само по себе, а
только в соответствующей социально-политической среде (см.: Гринин 2012;
2013). Большое внимание этому аспекту в своей работе уделила К. Перес
(2011), кстати, одна из немногих, если не единственная, из западных
экономистов, кто развивает эту важную тему. Чтобы базисные инновации
появились в подходящих для бизнеса формах, помимо всего прочего нужны
структурные перемены в политической и социальной сферах, что в конечном
счете даст импульс для их синергии и широкого «запуска» в бизнесе.
В-четвертых, арена современных изменений стала глобальной,
соответственно политические, социальные и иные изменения, необходимые
для «подтягивания», также имеют регионально-гло-бальный характер. На
понижательных фазах К-волн всегда должны происходить довольно
существенные изменения в разных областях жизни (см.: Гринин 2013),
однако именно на этом – втором – этапе научно-кибернетического
принципа производства должны произойти особенно серьезные изменения.
Соответственно для них требуются и бóльшие усилия.
Таким образом, задержку обусловливает сложность изменения политических и
социальных институтов в региональном и даже глобальном масштабах, а
также (и, возможно, в первую очередь) международных экономических
институтов. Последние могут измениться только благодаря сильной
политической воле главных игроков, а ее сложно проявить в условиях
современных политических институтов. И они могут измениться, скорее
всего, именно в условиях кризисно-депрессивного развития, вынуждающего к
реорганизации и ломке устоявшихся институтов, изменить которые в обычных
условиях нет ни смелости, ни возможности.
Сказанное также вполне объясняет причины разницы в темпах развития
центра и периферии Мир-Системы в период пятой К-волны (Там же).
Периферия должна была «подтянуться» к центру, что достигается более
быстрыми темпами ее развития и замедлением развития центра. Однако
постоянного бескризисного развития периферии также не стоит ждать,
просто там кризис наступит позже и, вероятно, в других формах. Без
торможения и серьезных перемен на периферии общего «подтягивания»
политической составляющей к экономической в полной мере не произойдет.
Отсюда можно предполагать, что в ближайшее десятилетие (примерно до
2020–2025 годов) темпы роста периферийных стран также могут
замедлиться, а их внутренние проблемы усилятся. В известной мере это
может оказаться явлением, которое активизирует западные страны, и не
исключено, что это внесет даже какие-либо существенные изменения в
международные экономические отношения. Также это может способствовать
активизации (в качестве контрмеры против рецессии) в периферийных
странах финансовых технологий и в целом – инноваций в финансовые
технологии в связи с уменьшением выгодных сфер приложения капитала.
Возможно, Россия в условиях правильной политики сумеет выиграть от этих
перемен. Можно также прогнозировать развитие технологий, направленных на
повышение экономичности использования топлива, сырья, материалов (и
поиска им альтернатив), как в связи с высокими ценами на них и
повышением общего спроса (за счет развития промышленности в
развивающихся странах), так и потому, что в условиях большей
депрессивности это магистральный путь развития. В целом возврат к
некоторой психологии экономии также может иметь место. Но так или иначе,
мир ждут достаточно турбулентные полтора-два десятка лет (см.: Grinin,
Korotayev 2015)
Как известно, среди исследователей кондратьевских волн нет единства в
отношении периодизации этих волн (см. об этом: Гринин, Коротаев, Цирель
2011; Гринин, Коротаев 2012; Korotayev, Grinin 2012). Мы считаем, что в
настоящее время находимся на понижательной фазе пятой К-волны, которая
продлится до начала или середины 2020-х годов. Однако Л. Нефедов в своих
работах (Nefiodow 1996; Nefiodow L., Nefiodow S. 2014a; 2014b) убежден,
что шестая К-волна началась в конце 1990-х годов. Таким образом,
согласно его логике, сейчас идет повышательная фаза (однако кризис
2008–2014 годов и перспективы на ближайшие годы не соответствуют
этому), а в 2020-е годы должна, по идее, наступить ее понижательная
фаза.
Депрессивность периода 2010-х – начала 2020-х годов вовсе не означает,
что здесь будет сплошная депрессия без подъемов. Подъемы будут, но,
видимо, не столь мощные и длительные, как в
1990-х и начале 2000-х годов, а периоды депрессий окажутся длиннее, чем
раньше. Вспомним, что ужасный «обвал» в ряде стран, включая Россию, в
1997 и 1998 годы, который, казалось, должен был отбросить их далеко
назад, неожиданно быстро сменился подъемом. Это эффект повышательной
фазы К-волны. На понижательной фазе выход на подъем осуществляется
тяжелее.
-
Характеристики кибернетической революции
Что такое саморегулируемые системы и почему они так
важны? Саморегулируемые системы – это системы, которые могут
регулировать свою деятельность самостоятельно, отвечая благодаря
соответствующим встроенным программам, интеллектуальным (и иным)
компонентам на изменения окружающей среды. Это системы, которые
соответственно действуют при минимальном вмешательстве человека или
полном его отсутствии. Уже сегодня существует множество саморегулируемых
систем, таких как искусственные спутники Земли, беспилотные самолеты,
навигаторы, которые способны проложить маршрут, водителю остается только
управлять автомобилем. Жизнеобеспечивающие системы (такие как аппарат
искусственного дыхания или искусственное сердце) могут регулировать
целый ряд параметров, выбирать наиболее подходящий режим и определять
критические ситуации для жизни человека. Имеются также специальные
программы, которые могут определять ценность акций и других ценных
бумаг, реагировать на изменение их стоимости, самостоятельно покупать и
продавать их, совершать в день тысячи операций и фиксировать прибыль. И
это лишь немногие примеры среди уже существующего множества
самоуправляемых систем. Но в большинстве случаев они имеют техническую
или информационную природу (как промышленные роботы или компьютерные
программы). На завершающей фазе кибернетической революции появится
множество самоуправляемых систем, связанных с биологией и бионикой,
физиологией и медициной, сельским хозяйством и окружающей средой, нано-
и биотехнологиями. Число и сложность таких систем, а равно автономность
их работы возрастут на порядки. Кроме того, они смогут существенно
экономить потребление энергии и ресурсов. Сама человеческая жизнь все
более будет организована через такие саморегулируемые системы (например,
путем мониторинга здоровья, режима, регулирования или рекомендации
нагрузки, контроля за состоянием больных, предотвращения противоправных
действий и т.
п.).
Таким образом, современная революция названа нами
кибернетической , потому что основной ее смысл заключается в
широком создании и распространении самоуправляемых автономных систем,
способных активно ориентироваться и адаптироваться на основе полученной
информации. А кибернетика, как известно, – это наука об управлении и
необходимой для этого информации, главные ее принципы вполне подходят
для описания действия самоуправляемых систем.
В результате этого на порядок возрастет возможность спланированно и без
непосредственного вмешательства человека управлять самыми разными
природными, социальными и производственными процессами, управление
которыми в настоящий момент невозможно либо крайне ограничено. На
четвертом этапе (зрелости и экспансии ) научно-кибернетического
принципа производства (2070–2080-е годы) достижения кибернетической
революции в ее завершающей фазе обретут полную системность и массовость.
Но это потребует существенных перемен в обществе и Мир-Системе в целом.
Дальнейшие прогнозы не входят в задачу настоящей статьи (см. об этом:
Гринин 2006; Гринин Л. Е, Гринин А. Л. 2015).
Мы выделили следующие наиболее важные черты кибернетической революции, в
заметной мере просматриваемые уже сегодня, но в зрелых и массовых формах
реализуемые только в будущем. Они тесно связаны между собой и
подкрепляют друг друга (подробнее см.: Гринин А. Л., Гринин Л. Е. 2013;
Grinin L. E., Gri-nin A. L. 2013).